Первый год реформы саморегулирования в строительстве завершен, и можно подводить первые итоги. Региональные СРО радуются росту численности своих рядов, а отраслевые СРО подсчитывают не просто потери – смертельные удары.

О том, что ведущим компаниям стройкомплекса принесла реформа СРО, мы беседуем с президентом СРО «Союзатомстрой» Виктором Опекуновым:

- Виктор Семенович, ключевая дата для реформы СРО – 1 июля – прошла, а пришло ли к СРО и к строителям счастье, которое было обещано?

- Анализируя все то, что на сегодняшний день уже произошло, и еще будет происходить, приходишь, увы, к довольно печальному выводу, что профессиональное сообщество от выстроенной в рамках прежней концепции и логически выверенной системы саморегулирования переходит к системе, у которой нет четко сформулированных целей и задач, объясняющих логику большой институциональной реформы саморегулирования.

Работа прежней модели СРО была задумана и законодательно определена как работа, прежде всего, по воссозданию и развитию строительного профессионального сообщества после череды всевозможных реформ и смены социально – экономической системы государства. Во всяком случае, так было в трех наших СРО атомной отрасли (СРО «Союзатомстрой», СРО «Союзатомпроект», СРО «Союзатомгео»), которые с 2009 года работали как единый механизм, деятельность которого была направлена на воссоздание строительного комплекса атомной отрасли. Ведь все уникальные, режимные объекты ядерной науки, промышленности и энергетики, целые атомные города были построены отраслевым специализированным строительным комплексом Минсредмаша. Строительный комплекс Минэнерго строил всю большую энергетику: ГЭС, ГРЭС, ТЭЦ, ЛЭП, ПС. Миннефтегазстрой строил все объекты нефтегазовой промышленности страны, осваивал огромные территории Приполярья.

Созданные Минсредмашем, Минэнерго и Миннефтегазстроем предприятия топливо – энергетического комплекса страны и сегодня являются становым хребтом современной России, обеспечивают ее суверенитет, экономическую и оборонную безопасность. И никого тогда не смущало наличие отраслевых специализированных строительных комплексов в стране, напротив, им поручались наиболее ответственные, имеющие государственное значение стройки других отраслей. К сожалению, ссылки на прежний опыт советского периода вызывают у современных высокопоставленных чиновников отторжение и даже агрессию - видимо потому, что результаты тех лет подчеркивают их ущербность, неспособность обеспечить развитие страны в прежних масштабах.

 Мы изучали опыт развития аналогичных профессиональных сообществ в Германии, США, Франции, в других странах. И вывод можно сделать только один: именно специализированные проектно – строительные комплексы, объединённые системой отраслевой стандартизации, развитием специальных управленческих компетенций, едиными стандартами профессионального образования, надзорной и контрольной деятельностью на объектах атомной отрасли, других объектов ТЭК обеспечивают развитие современной энергетики и промышленности в мире.

Безусловно, мы в полном объеме выполняли все законодательные требования к СРО, но, по сути, работали значительно шире, потому что ставили перед собой задачи развития атомной отрасли. Нашей главной Уставной задачей было и остается обеспечение реализации программ развития Госкорпорации «Росатом» на долгосрочный период, в части сооружения сложных инженерных объектов использования атомной энергии.

И вот теперь эта многолетняя работа поставлена под удар, потому что новое законодательство из-за «принципа регионализации» буквально насильственным образом разрушила отраслевые СРО. Мы, например, исключили из СРО «Союзатомстрой» 184 региональные компании, причем 165 из них одномоментно - 30 июня. Они до последнего дня не хотели уходить, и до сих пор не понимают логику и смысл того, что с ними происходит.

При этом многие из них до сих пор не вступили в региональные СРО, потому что им просто некуда вступать.  В шести регионах, где зарегистрированы от 4 до 12, уже бывших наших компаний,  нет ни одной СРО с сохраненным в полном объеме компенсационным фондом. Например, в Ленинградской области строятся  два энергоблока ЛАЭС, там работают 12 наших бывших членов, которые теперь должны перейти в одну из семи региональных СРО, каждая из которых находится под риском ликвидации из-за состояния компфондов. То же самое  в Саратовской, Ростовской, Мурманской и Смоленской областях, где на объектах отрасли работают наши компании. То есть, они вынуждены вступать в неблагополучные СРО, и мало того, что уже через два месяца попадают под риск их ликвидации, но еще хуже, что эти СРО не могут сформировать необходимый компфонд обеспечения договорных обязательств (ОДО). И наши члены, переходя в такие СРО, с первого дня находятся вне правового поля и не могут участвовать в конкурсах – а ведь они все работают на госконтрактах. Таким образом, они физически теряют работу.

- А ведь я несколько месяцев назад спрашивала у президента НОСТРОя Андрея Молчанова, что делать тем компаниям, чьи СРО не смогут сформировать компфонд ОДО? Он мне ответил, что такого просто не может быть. Оказывается, еще как может!

- К сожалению это так. Есть СРО, у которых компфонд сохранен на уровне 5-15%, и, конечно, ни о каком формировании компфонда договорных обязательств, как кстати, и компфондов возмещения вреда за счет накопленных ранее ресурсов не может быть и речи. Чтобы такой СРО создать компфонд ОДО, необходимо, чтобы все 100% членов СРО заново внесли весьма существенные суммы.

По новым нормам Закона взносы в компфонды значительно возросли – теперь компания при больших объемах строительства (а это практически все крупные компании, которые занимаются энергетическим и промышленным строительством) вместо 10 миллионов, как было ранее, должна внести 30 миллионов рублей в два компфонда: возмещения вреда и обеспечения договорных обязательств. Таким образом строительным компаниям необходимо снова нести затраты, связанные с взносами в компенсационные фонды СРО, которые были «потеряны». Более того, найдутся ли в такой неблагополучной СРО 30 компаний, желающих участвовать в формировании компфонда ОДО и внести в него серьезные деньги при отсутствии каких либо гарантий их сохранности? Есть повод для сомнений. Так что СРО без компфонда ОДО будет достаточно – и это нужно признать уже сейчас.

Еще одна коллизия с компфондами ВВ и ОДО возникла с принятием 126-ФЗ. Этот Закон перенес срок формирования этих компфондов с 01 ноября 2016 года на    01 сентября 2017 года, а обязанность строительных компаний предъявить, при участии в конкурсах, сведения о наличии на специальном счете СРО средств компфонда ОДО установлена ГСК с 01 июля 2017 года.

В СРО «Союзатомстрой» компфонды ВВ и ОДО сформированы в полном объеме за счет прежних взносов и  доходов от размещения средств компфонда; в результате 140 оставшимся членам ни одной копейки дополнительно платить не пришлось. К сожалению, всем нашим членам, перешедшим в региональные СРО, в соответствии с Законом уже перечислены или будут перечислены на счета этих СРО средства, которые были внесены ими ранее - без учета доходов от их размещения, что, конечно же, несправедливо.

Вторая важнейшая проблема, которая  сейчас почти не обсуждается, - это деление стройкомплекса страны на регулируемый и нерегулируемый секторы. Генподрядчики – это регулируемый сектор, и все механизмы регулирования в законе распространяются только на них: наличие двух специалистов в Нацреестре, взнос в компфонд, соблюдение стандартов НОСТРОя или НОПРИЗа и т.д. И при этом никого не должно интересовать, что это за компания, ее история, опыт, уровень компетенций. Если она внесла в компфонды: ВВ – 5 млн. рублей и ОДО 25 млн. рублей и имеет двух специалистов в Нацреестре, то она получает право заключать генподрядные контракты, включая Госконтракты на сооружение любых объектов стоимостью более 10 млрд. рублей. И при этом неважно, строила ли эта компания ранее нефтеперерабатывающие заводы или атомные станции или другие сложные инженерные объекты.

А весь остальной огромный строительный рынок, включающий субподрядные организации, остался вне какого - либо регулирования градостроительным законодательством.  Генподрядчик сам определит, кого привлекать к выполнению работ, и сам будет за этот выбор отвечать. Но есть крупные объекты, где генподрядчиком является инжиниринговая компания, которая сама, как правило, ничего не строит, но у нее на субподряде работают большие комплексные компании, которые выполняют многомиллиардные объемы общестроительных работ, монтаж оборудования и сложных технологических систем, пусконаладку и так далее. Строительство промышленных объектов – сложнейший процесс, который реализуют субподрядные, как правило, специализированные организации, которые зачастую в сотни раз крупнее генподрядчиков на мелких объектах, но они, в логике нового закона, не должны быть членами СРО. Таким образом, из-под регулирования выведен основной пласт строительных компаний и выполняемых ими видов работ.

Более того, в соответствии с Законом, стандарты Национальных объединений на процессы, а так же квалификационные стандарты обязательны для всех членов СРО, то есть, для генподрядчиков, а на субподрядчиков эти же стандарты уже не распространяются. Появляется вопрос: как генподрядчик может обеспечить исполнение квалификационных стандартов и стандартов  на процессы строительства субподрядными организациями? По каким стандартам принимать выполненные работы? Какова роль СРО во внедрении и контроле исполнения этих стандартов в организациях, не являющихся их членами?

К сожалению, мы пришли к тому, что сферы деятельности – инженерные изыскания, проектирование, строительство объектов искусственно поделили на два сектора: регулируемый и нерегулируемый. И все это сделано под лозунгом заботы о малом бизнесе, освобождения его от какой – либо  нагрузки. При этом реально работающие компании малого и среднего бизнеса никто не спросил, нужна ли им такая «забота» и такая «свобода». Их фактически бросили на амбразуру борьбы с теневым бизнесом, с компаниями однодневками, которые демпенгуя будут выигрывать аукционы, а затем за копейки привлекать реальных подрядчиков для выполнения работ.

- Такое ощущение, что авторы закона в принципе не понимают ни функции генподрядчика, ни функции субподрядчиков, ни устройство строительного комплекса в целом.

- К сожалению, авторы закона, предельно упрощая модель регулирования строительной деятельности, за основу приняли наименее сложную структуру подрядных альянсов и подрядных отношений, свойственную жилищному и гражданскому строительству. При этом совершенно не учтены особенности строительства особо опасных, технически сложных и уникальных объектов капитального строительства. Наряду с исключением из системы регулирования субподрядных организаций выброшенным оказался очень важный элемент системы – Перечень видов работ, влияющих на безопасность объектов, а также Свидетельство о допуске к их выполнению, тем самым  выхолощен сам смысл и логика деятельности СРО. Что введено взамен? Членство генподрядчиков в СРО, два специалиста в Нацреестре и компфонд – и можешь идти строить любые объекты, включая особо опасные, технически сложные инженерные объекты.

Мы пытались достучаться до руководства правительства и строительной отрасли, направляли многочисленные обращения в Правительство, в Администрацию Президента и лично к Президенту РФ о недопустимости перехода на новую систему, прежде всего, для отраслевых СРО. Но все эти обращения уходят в Минстрой, который видит в саморегулировании только  инструмент сбора и хранения комфондов. Например, есть позиция, изложенная в письмах руководства Минстроя России, который считает недопустимым возлагать какую-либо ответственность на СРО за обеспечение качества строительства и безопасности объектов. По их логике СРО – это не более чем частная организация, единственной целью которой является сбор и сохранение средств компфондов, а конечной задачей СРО является частичное возмещения убытков заказчика в случае неисполнения контрактов или возмещения вреда третьим лицам. И все это пишется в уничижительном в адрес СРО тоне.

Но чем же на самом деле может быть достигнута сохранность средств компфонда? Только постоянным мониторингом того, что происходит на стройплощадках, знанием, где и как работают члены СРО, как исполняют договорные обязательства, участием СРО в анализе рисков и причин возможных срывов контрактов, в переговорах с заказчиками. Других средств нет! Но сам тон оценок системы саморегулирования со стороны Минстроя говорит о том, что даже то, что законом определено как прямая обязанность и ответственность СРО, руководство отрасли старается принизить, не находя другого объяснения коренной ломки системы саморегулирования.

Прежняя система была логичной и правильной. 85% СРО, в том числе, отраслевые и региональные, работали достаточно эффективно, выполняя все требования ГсК. Да, было несколько очень крупных межрегиональных СРО, которые методом сетевого маркетинга собрали тысячи членов, но этих СРО было всего 27, все они были известны. Но остальные выполняли требования закона, наработали очень хорошую практику. Например, наши СРО, совместно с Госкорпорацией «Росатом» создали собственный Учебный центр подготовки работников строительного комплекса атомной отрасли, состоящий из трех самых современных учебно-производственных комплексов в Москве, Нововоронеже и Сосновом Бору Ленинградской области. Весь проект реализован, в том числе и за счет средств организаций-членов СРО, которые и направляли в него своих руководителей, специалистов, линейный персонал и квалифицированных рабочих для обучения по программам повышения квалификации и профессиональной подготовки. Теперь же мы вынуждены констатировать, что проект находится под угрозой, так как обеспечивать деятельность учебного центра после перехода более половины организаций СРО «Союзатомстрой» в региональные СРО становится невозможным. В общем, уже более года вся система саморегулирования в строительстве находится в режиме слома до основания, а затем … ???

Конечно, массового ухода компаний - субподрядчиков из СРО пока нет, потому что люди не хотят оказаться вне системы, остаться совсем без защиты. Но постепенно организации начнут уходить, если поймут, что от нынешней системы никакого толка и защиты нет. Останутся одни генподрядчики и преимущественно те, кому нужно членство в СРО для участия в конкурентных процедурах при госзакупках. И неоднократные высказывания Михаила Меня по поводу того, что этим законом саморегулированию дали последний шанс, и если и это не поможет, будем убеждать руководство страны вернуть госрегулирование, обретают все более реальные очертания и смысл.  От первых лет, когда шла активная, яркая работа, когда появлялись интересные люди, яркие лидеры, заботившиеся о развитии системы, сейчас мы подошли к формальным процедурам и примитивизации системы. А это неправильно, в профсообществе должно идти постоянное развитие и движение вперед, иначе система умирает.

- Меня в этой ситуации очень огорчает нынешний функционал и место НОСТРОя. Сейчас он все больше становится не центром компетенции, а формальной организацией для поддержки не профсообщества, а действий правительства и Минстроя. Хотя, конечно, сейчас идет бурная работа по внесению специалистов в Нацреестр…

- Да, конечно, хлопот с Нацреестром у НОСТРОя и НОПРИЗа сейчас достаточно, расходуются большие деньги сообщества, но возникает вопрос: какую реальную роль сыграет этот реестр, кто в итоге попал в эту базу? Насколько эти люди соответствуют высокому званию специалиста по организации проектирования, изысканий, строительства? Каков у них послужной список? Какие объекты они уже спроектировали, построили и сдали? Сейчас специалисты в этот список попадают по чисто формальным критериям: строительное образование, стаж, повышение квалификации и отсутствие судимости. Все, никаких проблем! А как дальше работать с этим реестром? Каким образом этот реестр повлияет на качество сооружения объектов? Как понять, насколько реально квалифицирован тот или иной инженер из реестра? Какими навыками обладает? Нацреестр ответа не дает, а при внесении в НРС никакой квалификационной оценки специалистов не проводится. В НОСТРОе была система аттестации – ее уничтожили, а вот здесь, при определенной доводке, она могла оказаться действенной. Сам факт создания документа, включающего сотни тысяч специалистов, обладающих равным статусом - участника НРС, с точки зрения конкретной, практической цели, является весьма сомнительным.

Очень странным требованием НРС является наличие 10-летнего стажа работы в строительстве. Это отсекает всю молодежь, которая в 28-30 лет способна подчас на гораздо большее, чем посредственные инженеры с 20-летним и более стажем. У молодых архитекторов, конструкторов, проектировщиков и инженеров – строителей 30 – 35 лет самый плодотворный возраст, а мы их вычеркиваем, заставляем 10 лет сидеть в конторе, чтобы попасть в этот список и стать организатором проекта!

Возможно, нужен реестр высококвалифицированных специалистов, которые реально уже спроектировали или построили несколько крупных объектов, в том числе, промышленных, прошли серьезную сертификацию. Их будет несколько сотен, может быть тысяч, и они будут всем известны. И тогда понятно, что компания, имеющая таких специалистов высокого ранга, способна построить соответствующие их специализации объекты, и она должна иметь право на дополнительные баллы при проведении конкурентных процедур. И тогда можно вводить и персональную ответственность ГИПов и ГАПов, Руководителей проектов которой сейчас нет и в дальнейшем не предвидится.

К сожалению, многие новации уже действующего ГсК в редакции  372-ФЗ в отношении саморегулирования, а так же последствия от их введения до конца непонятны. Когда только начали обсуждать идеологию саморегулирования в России – а это было в 2002 – 2003 году в Комитете по собственности Госдумы, речь ведь шла о создании и развитии профессиональных сообществ, которые в свою очередь должны развивать профессиональные компетенции, развивать профессию, весь отраслевой блок. В результате только через пять лет, 1-ого декабря 2007 года, был принят базовый закон 315-ФЗ «О саморегулруемых организациях». Закон о саморегулировании в строительной отрасли от первой редакции до принятия разрабатывался и проходил согласования более двух лет – с 2006 по 2008. А новый закон о коренной реформе саморегулирования написали люди, чьи фамилии до сих пор неизвестны, закон принят без всякого обсуждения и согласования с профессиональным сообществом, мнение которого было просто проигнорировано. Поздно об этом уже говорить, но остается вопрос, кто ответит за то, что хороший механизм полностью испорчен? Что работа системы СРО становится формальной, закон изобилует различными мелкими деталями, деятельность СРО излишне зарегулирована, роль профессиональных объединений сведена к нулю?

Очень жаль, что невозможно ни до кого достучаться, и вопрос о том, почему нужно было разрушать СРО атомной отрасли, которые ежегодно проводят сотни выездных и камеральных проверок своих членов, разработали и ввели в действие более ста стандартов, ежегодно повышают квалификацию 4000 инженеров за счет бюджета СРО, обучают 3000 рабочих в своих Учебных центрах, повисает в воздухе? Аналогичная ситуация в других отраслевых, да и многих региональных СРО.

Высшие чиновники строительной отрасли так и не поняли, что именно создание СРО стимулировало воссоздание специализированных строительных комплексов, в том числе, в области энергетики. При этом никого не волнует, например, как будут проверяться объекты строительства на закрытых предприятиях – АЭС, Федеральных ядерных центрах, других  режимных предприятиях отрасли? Чтобы туда попасть, нужен допуск для работы с секретными документами, чтобы руководитель СРО имел право на выдачу предписаний по допуску своих специалистов на эти объекты. Кто сейчас будет все это делать? Как налаживать в этих условиях систему контроля? Даже нет попыток ответить на эти вопросы. Одним словом, полное непонимание ситуации и даже пренебрежение действующим законодательством. Один из доводов Минстроя против отраслевых СРО – «их наличие нарушит единообразие системы СРО». Но почему все СРО должны быть одинаковыми? Разнообразие – это всегда залог развития, залог движения, а однообразие – всегда застой и деградация.

- Что же можно еще исправить? Какова судьба законопроекта о восстановлении отраслевых СРО?

- Он готовится к первому чтению в Государственной Думе. - 7 июля Председатель Госдумы  направил этот законопроект во фракции и Комитеты Государственной Думы, Президенту Российской Федерации, в Совет Федерации, Правительство Российской Федерации, Счетную палату РФ, Общественную палату Российской Федерации, в законодательные (представительные) и высшие исполнительные органы государственной власти субъектов Российской Федерации для подготовки отзывов, предложений и замечаний. Установлен срок представления заключений на этот документ - до 7 августа т.г. Администрация Президента уже запросила информацию у широкого круга организаций - Минэнерго, Минэкономразвития, РОСАТОМа и других, - чтобы сформировать свою позицию. К концу августа можно будет сказать, как отреагировали перечисленные инстанции на эту инициативу.

- Реакцию Минстроя России нетрудно предугадать…

- Тем не менее, законопроект на сегодня подписан 28 депутатами фракции «Единая Россия», а, как известно, члены этой фракция так просто законопроекты не подписывают и не вносят. Этот законопроект прошел два заседания координационного совета фракции «Единой России» по законопроектной деятельности и был поддержан. Экспертный совет фракции «Единой России» также единогласно поддержал законопроект, как и Комитет по энергетике. В течении сентября законопроект может быть подготовлен к первому чтению.

- Что будет, если правительство даст отрицательное заключение на законопроект?

- Ситуация в большой степени на мой взгляд, будет зависеть от того, какое заключение даст Администрация Президента. Ранее она в соответствии с нашим обращением к Президенту уже провела большой опрос мнений, в том числе РСПП, Минэкономразвития, который нас поддержал и написал, что наиболее эффективны именно отраслевые СРО, а риски монополизации отрасли возникают как раз в региональных СРО.  Минэнерго и РОСАТОМ также нас поддержали. Сейчас из Правового управления Администрации Президента вновь сделаны запросы для изучения данного вопроса. Мне трудно сказать, какое будет заключение в итоге Администрации Президента, но сегодня там сконцентрированы заключения, которые однозначно говорят о необходимости восстановления отраслевых СРО в ТЭК.

Закон содержит три позиции: отказ от требований регионализации для компаний, работающих на объектах ТЭК; обязательность членства в СРО всех организаций, работающих по договорам, заключенным на основе конкурентных процедур на объектах ТЭК;  обязанность Правительства установить требования и порядок определения СРО, члены которых имеют право работать на объектах ТЭКа. Все три позиции крайне важны, они, в большой степени, восстанавливают наработанную положительную практику деятельности отраслевых СРО в нефтегазовой, атомной и электроэнергетической отраслях.

Комитет по энергетике Госдумы дал заключение, что законопроект рекомендован к принятию в первом чтении, но указал, что впоследствии в эти же рамки могут быть введены и другие отрасли. Но это уже будет зависеть от того, как активно подключатся к этому законопроекту профессиональные сообщества этих отраслей.

Лариса Поршнева, Агенство Новостей "Строительный Бизнес"